Галина Эдельман

ЦИРК ШАГАЛА

Пятьдесят лет тому назад, в 1963, я была удостоена чести заниматься в научном зале Ленинской библиотеки как аспирантка кафедры высшей алгебры. Должна была готовиться к сдаче кандидатского минимума по философии и теории групп. Я заказывала стопки книг: Куроша, Абеля, Новикова и прочих математических гениев, «философские» труды Ильича (какой-нибудь «Материализм и эмпириокритицизм»), но дело продвигалось туго, потому что… Потому что на полках, в открытом доступе, оказались замечательные монографии по живописи. Я впервые (1963 г.!) обнаружила в них репродукции Шагала, Гончаровой, Ларионова и других легендарных художников, о которых раньше только слышала. Целыми днями я рассматривала эти репродукции, читала статьи, если это был английский, и не могла думать ни о группах, ни о кольцах, ни о теории познания, не говоря уже об эмпириокритицизме или о том, как нам реорганизовать какой-то рабкрин.

Возвращаясь в общежитие, я по памяти пыталась воспроизвести увиденное в этих монографиях, рассказать друзьям, которым это чудо было недоступно. Особенно меня задела маленькая черно-белая репродукция литографии Шагала «Цирк», неуловимая прелесть искаженных фигурок трех клоунов. Я сделала несколько рисунков подобных клоунов (конечно, далеко от Шагала) и, наконец, решила выполнить этот сюжет в линогравюре. В то время у меня уже было два штихеля. До этого я резала остро наточенным кухонным ножом, однажды даже пропорола этим ножом вену на руке. Я вырезала сначала небольшую работу и отпечатала ее. Техника печати – это отдельная поэма. Типографской краски у меня не было, не знала, как ее достают; тем более не было станка. На куске стекла я раскатывала масляную краску (жжёную кость) и тем же валиком наносила ее на линолеум. Смоченный лист бумаги (весьма плохого качества) накладывала на доску и долго тёрла столовой ложкой, пока не появлялся чёткий отпечаток. Результат меня вдохновил. Конечно, масляная краска давала желтоватый контур, но в этом был даже какой-то шарм. Я сделала несколько отпечатков, а потом купила пачку цветной бумаги для детского творчества и оттиснула своих клоунов на желтом, красном, оранжевом, лиловом, голубом листках, даже на каком-то цветном пейзаже из журнала «Огонёк». «И увидела, что это хорошо». Тогда я повторила похожий сюжет на большом куске линолеума, присобачив на нем в честь Шагала перевернутые домики и козу вверх тормашками. Наконец, на продолговатом куске изобразила одинокого клоуна, победно стоящего на руках.

В том году мне предложили выставить мои работы в фойе клуба (кажется, он назывался «Дружба»). В рамках мероприятия, называемого «Устная газета» – тогда это было модно. Оканто-вала мне работы милая пожилая мастерица в подвале где-то у площади Маяковского – по рублю за штуку. Целый день я с братом развешивала работы в фойе, оказавшемся очень просторным. Помню, повесили красноярские пейзажи: «Красный яр», «Створный знак», «Вид на сопку», много чего еще чего, теперь не вспомню. Оставался еще большой кусок стены, и мы разместили там всех клоунов: и белого, и желтого, и красного, синего, оранжевого, и больших, и одинокого длинного. Получилось очень эффектно. Дали общее название: «Цирк Шагала».

Народу пришло очень много, на «Устную газету», конечно. Не на выставку же никому не известной художницы. Но смотрели и мои работы, раз уж висят. Смотрели вроде бы благосклонно. Даже какие-то симпатичные ребята позвали в их лабораторию, где они делали светящиеся краски для рекламы. (Я потом съездила в эту лабораторию и получила от них в подарок несколько пакетиков этих красок, даже пыталась использовать их, рисуя натурщицу у Бориса Петровича.) А что касается «Цирка», то ко мне подходили и говорили: «Здесь ошибка, надо исправить: цирк шагал». Имя Шагала слушателям «Устной газеты» было неизвестно. 1963 год!

Почти все оттиски «Цирка» я раздарила. А самые первые, на дрянной бумаге, завалялись, потрепанные, в старой папке и очень удачно вписались (вклеились) в большую работу, масло на оргалите: «Цирк Шагала».

2013